– Уж какие есть – улыбнулся я – Так что за чудовищ егеря мочат?

– Егерями или истинными охотниками их мы называем. Чаще молва их по-другому зовет – героями. Или геррами. Потому как они страшных тварей уничтожают. Ты вот когда-нибудь слышал про чудище, что может взорваться само по себе и оставить на месте деревни огромную воронку? Запамятовал название…

– Откуда нам о таких слышать? На острове такого нет и не было.

– Еще егеря порой призмов особо опасных уничтожают. Таких, с которыми верги справиться не могут.

– Есть и такие?

– Бывает.

– А призмы в законе бывают? Или Хван первый?

– Слышал, что бывает такое – неохотно признался верг – Говорят, такое случается, когда грешный призм искупает свою вину и Мать прощает его. Но как можно искупить вину, если не помнишь о ней?

– Делами добрыми – пожал я плечами – Услугами интимными.

– Эй – возмутился из-под вернувшегося на голову капюшона Хван.

– Интимными – покосился Мнут на призма – Ладно. Дальше шагаем. Ты проставляешься, сыроед Оди.

– Как обещал. А кровь великанов… это что за лекарство с таким названием?

– Не название. Суть как есть. Настоящая кровь подземных великанов. Исцеляет почесуху на любой стадии. Так же быстро как гниль.

– А что гниль?

– Если скабб заразится гнилью – гниль мигом очистит тело от намека на почесуху. Зараза заразу не терпит. Но так лечиться…

– Ну да. А великаны подземные как выглядят?

– А хрен его знает. Но водятся великаны в какой-то подземной стране и добраться туда так тяжело, что не каждый егерь сумеет.

– А егерь… это должность? Как у вергов? Или надо родиться избранным?

– Помолчи ты хоть немного… говорливый как бродос! И столь же надоедливый.

– Бродос? Кто такие?

– Ох дритт… бродосы обычные! Тропниками их еще зовут!

– Кто зовет? Мы сыроеды народ наивный и несведущий.

– Ты не сыроед. Я бы тебя вергом бывшим назвал. И его – Мнут ткнул пальцем в зевающего Рэка – Повадки знакомые. Хотя ты вроде чем-то похуже был. Кровью от тебя несет.

– Я сегодня мылся. Так что за бродники?

– Бродосы…

Бродосами и тропниками оказался бродячий этнос.

Удивительный этнос.

Несколько небольших этнических сообществ что бредут и бредут по Чистой Тропе, она же Великая Кружная. Их дорога не заканчивается никогда, да они этого и не хотят. Черноволосые, красивые, умеющие прекрасно танцевать, отлично играть музыку и отменно убивать зомби.

Изредка вечные бодяги ненадолго сходят с Тропы и останавливаются у какого-нибудь городка – починить фургоны, перековать лошадей и дать им отдых. Да. Лошадей. Да. Фургоны. Бродосы путешествуют на фургонах влекомых лошадьми. Путешествуют и верхом.

Как отдохнут – двигаются дальше.

Чем живут?

Приказами Матери, что повелела им вечно приглядывать за Тропой. Они чистят старую бетонку от упавших деревьев, убивают бродящих поблизости зомби, заботятся о скаббах, прорежают зверье, проверяют состояние материнских глаз и в случае чего чинят их или заменяют. Они же проверяют безопасность Материнских Дланей – пятачков безопасности разбросанных по Тропе.

И идут, идут они по Великой Кружной, позволяя себе лишь редкие остановки.

Вся жизнь в движении. До самой смерти. Другого исхода можно не ждать – они лишены права оседлости. Хотя это просто слухи. Бродосы не любят говорить об этом и просто бредут и бредут по Тропе.

Одного не отнять – убивать они умеют. И во всем подчиняются своим баронам, что часто говорит с Матерью, спрашивая у нее дальнейших указаний.

Вот так…

Успев рассказать о бродосах, старший верг Мнут остановился у смешной городской стены, приглашающим жестом указав на широкий проем.

Вот и городок Светлый Плес.

Входи, гоблин.

Повернувшись, я глянул на призма и качнул головой – вперед.

Хван колебался лишь секунду. А затем сделал пару решительных шагов, миновав проем и стену. Ничего не произошло. Тихо выругался помощник Мнута. Задумчиво хмыкнул сам старший верг. Я же шагнул вторым, мне в затылок дышал Рэк.

Секунда… и мы в пределах города.

Я удовлетворенно улыбнулся. Хорошо. Еще один шаг сделан. Теперь бы осмотреться. Но сначала карантин в гостевом доме. Ну и перекусим заодно…

Глава четвертая

Гостевой дом оказался к нам радушен, без проблем впустив в свое теплое нутро.

Хотя и здесь не обошлось без странных тонкостей – остановившийся у входа в здание Мнут, указав на свисающие с края крыши грозди темно-вишневых мелких ягодок, сказал:

– Съешьте по паре штук.

– Нахрена? – поинтересовался я, срывая несколько ягодок и катая на ладони продолговатые бусины.

– Обычай такой. Вроде как обета вашего – в город сей с добром пришли, бед и горя сеять не станем, кровь не прольем.

– Конечно-конечно – я закинул в рот ягоды, даванул зубами. Терпкая сладость. Неплохо. Сорвал еще парочку и вошел внутрь. За спиной Мнут сердито рявкнул:

– Да хватит жрать! Сказано же обычай!

– Тебе жалко, пухлый?! – удивился Рэк.

– В тундре родной ягоды жрать надо было! Входите уже.

Несмотря на сердитость голоса, это была просто ворчливость – убедившись, что городская стеночка пропустила нас сквозь свои скрытые сенсоры и не стала поднимать шухера, старший верг успокоился.

Заходить внутрь он не стал. Буркнул что-то про то, что придет через пару другую часов, велел сидеть в доме и никуда не выходить пока не раздастся мелодичный звон – сигнал гостевого дома. Но лучше сидеть здесь и ждать его – как подлечит руку, вернется с угощением.

Кивнув, я втащил на самом деле увлекшегося поеданием даров крыши Рэка и велел орку стащить с призма одежду. А сам принялся осматриваться.

Один вход – один выход. Квадратное помещение снабжено деревянными скамьями, столами, пол выложен прикрытыми половиком массивными плитами. В стенах узкие и высокие окна – не протиснуться. В углу одинокий торгового автомата. На противоположной от входа стене два темных экрана. Выглядит все красивым, крепким и бюджетным. Как стандартная гостиница – если я в таковых когда-нибудь бывал. Стены толстенные – около метра. Выглядит так, будто строили на века. Но мне думается, что толщина стен обусловлена необходимостью скрыть внутри различные датчики, сенсоры, механизмы и прочее. В центре потолка торчит до родного привычная небольшая полусфера наблюдения. Система бдит.

Из помещения ведут две двери. Два коридорчика. В каждом по шесть дверей. За дверьми – крохотные комнатки-чуланчики с деревянными широкими скамьями, такими же высокими узкими окнами и половиками на полу.

– Все запутано, командир. До жопной и головной боли запутано – признался Рэк, бросая охапку меховой одежды на скамью и начиная раздеваться сам – Бродосы, гниль, почесуха, герры, добросы, хреносы и отсосы… голова трещит. Тут слишком много всего.

– И это просто отлично, боец – кивнул я, стягивая с плеч куртку – Чем разнородней, пахучей и бурливей масса дерьма – тем легче в ней затеряться.

– Пожрать бы чего – клацнул жвалами призм, красующийся в одних трусах.

Проигнорировав скамью, призм опустился на корточки, наклонился вперед, упер лезвия в пол и замер уродливой статей. Глянув на него, сказал:

– Жратва будет. А ты чего расселся?

– А что делать?

– Изучай себя.

– Как это?

– Буквально. Рассмотри каждый сантиметр своего тела. Каждый гребаный миллиметр. Запомни каждую трещинку, понюхай каждый бугорок, лизни каждую впадинку. Проверь гибкость, задумайся и оцени силу. Задайся в целом простыми, но важными вопросами, боец. Можешь ли ты кувыркаться? А прыгаешь высоко? На руках пройдешь? Мостик сделаешь? Что у тебя между пальцами ног? Как можно выполнить хотя бы пару обыденных действий лезвиями или шипами рук? Трусы стянуть и одеть сможешь, чтобы поссать самостоятельно? А если на лезвия какую-нибудь приспособу бахнуть вроде зажимов? Броня везде толстая? Или где-то есть обманка тонкая, а ты и не подозреваешь, зря считая себя ходячим танком? Что ты? Кто ты? Что можешь? Чего не можешь? Не можешь пока, но сможешь выучить? Или не дано вообще? Не сиди. Поднимай жопу. Познавай себя. Напрягай голову. Понял?